Люди уходят, но всегда что-то оставляют после себя, предметы, дела, мысли, высказанные вслух, но творческие личности оставляют после нечто особенное, своё творчество. Благодаря этому, собственно, и не прерывается человеческая цивилизация, передавая по эстафете важные уроки жизни, стремления души, давая нам, простым людям, возможность не только наслаждаться творениями искусства, в том числе и учиться, будь то живопись или музыка, но и ощущать пульс самого художника, его время, которое он сумел отобразить через предметность мира, то видение, которое было свойственно этому времени. Таково творчество Бориса Федотова, московского художника — графика, ушедшего из этого мира пятнадцать лет назад. Пересматривая его наследие, а это сотни акварельных листов и графических рисунков, незаметно окунаешься в пространство непринуждённой городской среды, где жизнь течёт незаметно, и кажущаяся пустота вокруг, на самом деле не пустота, а полноценное течение жизни, спокойное и размеренное, словно большая река, проходящая через наше сознание, превращая нас как зрителей в таких же соучастников и творцов, как сам художник. Федотовская графика… Она никогда, или почти никогда не выходит из акварельного формата, то есть, это стандартный размер альбомного листа, иногда даже меньше, без желания конкурировать с маслом или станковой живописью. Объясняется это отчасти тем, что своё художественное образование он получил в полиграфическом институте, и это, естественно, наложило свой особый отпечаток на его художественное видение, и конечно же, мастерство. А оно очевидно. Художник настолько владеет материалом, что зрителю ничего не остается, как просто погружаться в нарисованную действительность, и восхищаться этому мастерству. В его акварелях есть всё… Прозрачность и плотность глубины, качество отображённого предмета, и конечно же композиционная точность, каким бы не был по жанру рисунок. Городской пейзаж, виды природы в самых разнообразных перспективных ракурсах и мотивах… Они всегда точны, даже безупречны с точки зрения композиции. Откуда такое умение практически набело, без карандашного наброска точно организовывать пространство, и заполнять его цветом? Федотов не просто график, он книжный график, а в этом ремесле, точнее искусстве, как нигде важно умение видеть предметы в связи, превращая статическое изображение в движение, наполняя его смыслом, даже если в рисунке ничего динамичного не происходит. В этом есть секрет, и владеют им далеко не все художники. Акварель, это вообще особый жанр, ибо требует особого мастерства укрощать капризную и непредсказуемую воду, умения обобщать, и детализировать, но делать это непринуждённо, как бы играя, и в этом то, что подкупает зрителя больше всего, в этом особый талант художника, чем бы мы как зрители не любовались. Кстати сказать, Федотов очень разнопланов, у него нет, что называется, чего-то излюбленного, на чём художник зависает в угоду конъюнктуры на многие годы, выходя в тираж. Он рисует то, что волнует, затрагивает сознание своим особым состоянием и формой понимая, вернее чувствуя, что во всем, что окружает, присутствует некая идея, и она для него в том, чтобы воздействовать на человека, будить его сознание. Художник пишет и речную гладь воды, и суету городских улиц, прохожих в своей неприхотливости и вовлеченности в быт. Посути это наблюдения, каждодневные и очень качественные, и в то же время непринуждённые. Он мастерски наполняет цветом и светом архитектуру, передавая самые неуловимые нюансы поверхности. Столь же живописен и содержателен его загородный пейзаж, с деревяными домами, лесными опушками и полянами, мачтами сосен, отражениями в воде, с тонкой прорисовкой облаков, иногда даже цветом, которого в небе обыденное зрение не найдёт, например изумрудной зелёной, но которая гармонично вплетается в воздушную среду, делая облака совершенно убедительными, настоящими, выпуклыми и воздушными. Пластика деревьев… В ней по особому проявляется мастерство художника, точно передавать в краткосрочных этюдах характеры, где и кряжистость дуба, и нежность ивы, и монументальность корабельной сосны легко угадываются. Кстати, сам Борис Федотов отдал морю пять лет, уйдя семнадцатилетним юношей по комсомольскому набору на флот, и всё, что с ним было связано он знал до мелочей, и за свою творческую жизнь успел не только нарисовать большое количество кораблей, но и создавал проекты яхт, строил их, и много путешествовал, пройдя не одну русскую кругосветку. Можно сказать, что в искусство, то бишь, окунаясь в обучение на книжного графика, он приходит зрелым человеком. И не удивительно, что дом, в котором он жил за городом на берегу Волги, был построен им самим по собственному проекту. Эта его универсальность и точность открывает нам непросто художника, а знатока, практика, и тонкого наблюдателя, который не только любуется миром вокруг, но слышит, как природа разговаривает с ним, открывая в человеке потаенные пространства души, и у каждого её творения имеется свой неповторимый способ достучаться до человеческого сердца. Ещё одна удивительная сторона творчества Бориса Федотова – состояние. Это как бы застывшее на бумаге время: года, суток, и даже эпохи. Когда без труда угадывается пасмурность дня с надвигающимся дождём, и прозрачность утра, благодаря рассеянным по траве теням от стволов деревьев, когда буквально ощущаешь как солнце неспешно, но неумолимо выходит из-за горизонта, пробиваясь среди стволов, наполняя пространство светом и теплом. И здесь «ты» как зритель не можешь не удивляться смелости и точности, с какой автор, что называется, в один приём, иногда по сырому, легким, но точным, и в то же время непринуждённым движением кисти, создает ковёр земных трав, стену деревьев, где нет ни одной повторяющейся линии; все буквально дышит и вибрирует. Вибрация, это особое состояние в природе, когда вокруг может быть тишина, но сердце слышит, как дышит листва деревьев, как течёт неслышно вода, и художник это, безусловно, чувствует, и мастерски передаёт. Удивительно и то, что он не стремится охватить много, как это умел делать Шишкин в своих монументальных композициях. У Федотова другая стезя, другое кредо, и чтобы наполнить лист образами, ему совсем необязательно куда-то очень далеко ехать, всё прекрасное и необычное он видит там, где живет. Если это город, то рядом с его домом, в знакомых и дорогих сердцу московских улочках: Арбата, Сретенки, Китай-города, Бульварного кольца… Если за пределами города, то скорее всего рядом с дачей, в Богунино, где величественная Волга, и трепетная и незаметная провинциальная жизнь. Конечно, как художник он много ездил по стране в поисках сюжетов, натуры, которая была необходима при работе с той или иной книгой, а их были десятки. Но в этом проявлялась некая пусть не вынужденность, но действие обстоятельств. По-настоящему же его творчество раскрывается в работе с обычным пейзажем, тем, что окружается нас сиюминутно, и здесь придётся открыть одну тайну… Всю свою жизнь Борис Федотов писал, что называется в стол. Он ни сделал ни одной персональной выставки, и все его великолепные этюды, видело очень ограниченное число людей, в основном близкие, иногда коллеги по работе. Но это нисколько не смущало художника, и не ограничивало его таланта, скорее наоборот, позволяло писать всё, что желала душа.
Портрет. В графике это столь необычно, как и стандартно, даже программно. Но и здесь Федотов показывает себя незаурядным мастером. В сравнении с пейзажем, у него не так много портретов, хотя их немало, где особое место занимают именно женские, и среди них портреты, точнее образы его жены, которую он очень любил, и находил для себя в этих рисунках не только удовольствие, но и возможность погружения в другой мир, ведь настоящий художник — это исследователь, в том числе и человеческой души.
Как мастер иллюстрации Федотов даёт зрителю не только возможность видеть внешность героя, но и раскрывает его характер. И без этого умения, способности через детали, костюм, характерность той или иной позы книга может не состоятся. При этом инструментарий художника по-прежнему остаётся очень сдержанным, ограниченным возможностями графического материала, в том числе и книжной печати. Но само это обстоятельство оказывается мошной мобилизующей силой, вскрывающей в художнике те возможности, которые в обычном живописце, быть может, никогда и не раскроются. Например, способность мыслить абстрактно, совмещая в листе не только элементы классического пейзажа, или выстроенной пропорционально человеческой фигуры, но и акварельные эффекты, иногда случайные, которые возникают от взаимодействия разных материалов, и здесь надо понимать, что у каждого художника есть свои особые приемы и даже секреты. Впрочем, никаких секретов нет, но есть талант, помноженный на трудолюбие и любовь к своему делу. В этом Фетов весь.
Сегодняшний мир, как и искусство в целом, к сожалению, переполнено деструктивной энергией, это видно и по тематике произведений, и по стилистике, в которой они выполняются, и в контексте этого обстоятельства можно уверенно говорить, что творчество Бориса Федотова совершенно позитивно, его композиционный почерк, ритм, как классическая музыка, не только угадывается, но и оказывает позитивное влияние на зрителя. На его творчестве можно строить целые учебные программы, и не только по работе с акварелью. Как уже было сказано, Федотов книжный график, и стало быть, мастер композиции, а это пожалуй, самое сложное явление в изобразительном искусстве. И в контексте данного обстоятельства у Федотова есть чему поучится. Рассматривая его творческое наследие, можно подолгу любоваться не красивости, и вкусности, как нынче любят выражаться знатоки живописи, а осмысленности, и наполненности его работ жизнеутверждающим началом, постигая ту внутреннюю информацию, которая, как у хорошего писателя, читается между строк, хотя и сами строки, а в данном случае живописные образы, несут в себе много позитивного и доброго, давая возможность бесконечно, и практически без усилия над собой, погружаться в сюжет, позволяя зрителю синхронизировать своё сознание с непрерывным потоком жизни. Таким остался в своём творчестве Борис Федотов, московский живописец и график.